Кроме того, консорциум Apple, IBM и Motorola, своей солидностью и обеспеченностью, внушал уверенность в том, что PowerPC внезапно не уйдут из жизни, в неподходящий для этого момент. Впрочем, как и Intel.

Выбор процессора был нелегким процессом, было все – и анализ “за” и “против”, споры и эмоции. Intel’лигенты были в меньшинстве, но приводимые ими доводы были разумными и убедительными. Забавно: ни один из оставивших воспоминания не признался в поддержке Intel, а ведь таких было человек десять…

7-процессорная Be Machine

В документации PowerPC 603 сообщалось, что процессор не предназначен для работы в многопроцессорных конфигурациях. А производство PowerPC 604, мощного варианта PPC, еще не началось и откладывалось. Если бы Be, Inc была преуспевающей и известной в долине компанией, ей бы “отсыпали” с десяток досерийных экземпляров, и возможно, за это даже не взяли бы ни цента.

PowerPC 603 действительно не мог работать в многопроцессорных конфигурациях, из-за некогерентности кэша. При одновременном обращении нескольких процессоров к тому же участку памяти, гарантировать своевременное его обновление было невозможно.

В PowerPC 604 проблема некогерентности была решена основательно и на уровне железа, но Жан-Луи не смог раздобыть даже прототип. 5-летние стартапы считались в индустрии “шаромыжниками”, таких было немало – и почти все из них бесследно сгинули.

Инженеры Be решили эту проблему, программно и за счет снижения производительности, при стечении неблагоприятных обстоятельств. С этим эффектом пришлось смириться, на практике он либо не случался вообще, либо случался крайне редко.

Двухмоторный аппарат на PPC 603, невозможный в природе, заработал. Уверенно и почти бесперебойно. Проблема была не последней, но про некогерентность можно было забыть.

Глен Адлер, инженер по аппаратному обеспечению хорошо знакомый с PowerPC, создал черновой вариант этого аппарата за две недели, работая по 20 часов в сутки. Так нельзя, но иначе не получалось.

DualPPC 603 BeBox, как официально назвали эту модель (позже), появилась на свет в виде обычной печатной платы, подключаемой к экспериментальной Be-1. Теперь это был семи-процессорный компьютер (2 хоббита, 3 DSP от AT&T и 2 PowerPC 603). Правда, хоббиты и DSP почти не использовались, при запуске в процесс включались, по очереди, оба PPC. Теперь они, а не хоббиты, были CPU 0 (который стартовал первым и собирал данные для запуска системы) и CPU 1 (подключавшийся на втором этапе загрузки).

У Be было собственное программное обеспечение для контроля версий и отслеживания багов, разработанное талантливым программистом китайского происхождения Мин Лоу. Теперь ему предстояло добавить в компиляторы C и C++ от AT&T возможность генерации кода для PowerPC.

Это была следующая критическая точка в плане. Мин Лоу сделал большее: два продукта были перенесены первыми, на ним отлаживался компилятор и выявлялись проблемы (то, на что следовало обращать внимание при переносе программ, написанных еще для AT&T хоббитов). Система контроля версий и баг-треккер. И “ранняя бета” генератора кода для PowerPC.

Если ассемблеры для CISC писались с оглядкой на человека (многие писали на них, так как это был нелегкий, но благодарный, труд, даровавший невероятную вседозволенность), то машинные языки RISC-процессоров (все, которые я видел) бесчеловечны в принципе.

“Как китайская письменность для европейцев” – вроде бы, именно так скромный Мин Лоу отвечал любопытным, заглядывавшим через его плечо на экран. Он чувствовал PowerPC 603 как продолжение самого себя, чуть ли не разговаривал с ним.

Благодаря C-ориентированной природе хоббитов, практически все даже на самом низком уровне операционной системы, было написано на C, а то и на C++. Естественно, ни один из модулей, и ни одну из программ, не удавалось просто перекомпилировать. Даже в самых легких случаях перенос и последующее тестирование с отладкой занимали десятки часов. Некоторые “изделия”, потратив на них сотни часов, просто переписали с нуля.

Перенос программного обеспечения из одной платформы в другую, называется porting. И это очень точное название: хорошее дело “портингом” не назовут. Код от этого портится, всегда и без вариантов. Это как перевод поэзии на другой язык.

Отладка и оптимизация, по 24 часа в сутки – это хуже чем ад. В течении почти года. Они успели.

Выступление перед враждебной аудиторией

Команда Be прибыла в Скотсдейл, Аризона, за четыре дня до “представления”, прихватив с собой все, что могло понадобиться. Как им казалось. Они ошибались.

Многократно проверенная и отлично работавшая в Калифорнии техника, вдруг, перестала даже запускаться. В Аризону полетели специалисты, в номере отеля развернули филиал Be, Inc – Жан-Луи смотрел на эту круговерть отстраненно и равнодушно. Приплыли…

До конца устранить все проблемы не удалось.

Перед “людоедами” выступал Жан-Луи, второй в мире презентатор (первым был Стив Джобс). Это было его лучшее выступление. Смешки и невнятный гул в зале смолкли, его слушали в абсолютной тишине – то, о чем он рассказывал, было невероятно. Но все им сказанное подтверждалось: на огромном экране, впервые в истории, жил графический пользовательский интерфейс BeOS, и он был прекрасен.

За “рычагами” технической части презентации сидел Стив Хоровитц. Проблемы были, но он делал все, чтобы в зале их не заметили. Несколько раз система “падала” в отладчик, но Стив быстро убирал с экрана непонятное зрителям. Никто не обратил на это внимания.

Им хлопали. Стоя. Аплодисменты переросли в овации. За всю многолетнюю историю Agenda, такое случилось два раза. Это был второй такой случай. С чем был связан первый я узнать не смог, и даже не пытался.

Это был триумф, тем более невероятный здесь, где эмоции были неуместны.

Великий говорун, Жан-Луи Гассé, впервые в жизни, не мог ничего сказать.

Он хотел поблагодарить аудиторию (на 90% состоявшую из ненавистников проектов вроде Be, и этой самой Be в частности) за теплый прием и за овации – но в горле застрял комок, и он молчал.

Продажи BeBox должны были начаться в 1996, до конца года всем, кто зарегистрируется в качестве разработчика программного обеспечения для новой системы, Жан-Луи пообещал продать прототип (в обычном корпусе, ручной работы), за 1 600 долларов.

Стив написал, что целую неделю после возвращения из Аризоны компания стояла “на ушах”, напился даже Мин Лоу, первый раз в жизни. А над рабочим столом Жана-Луи появилась ксерокопия чека на 4 миллиона долларов, принесенного прямо в отель перед отъездом из Скотсдейла.

А потом, вместо 30-40 желающих стать разработчиками ВООБЩЕ, и получить за 1 600 долларов то, что вот-вот будет стоить 2 500, только за первую неделю, на Be обратились три сотни человек.

Пришла беда откуда не ждали, но это уже другая история.

О ней – в продолжении.