В конце января очередной день рождения отмечает картина Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» (1964), внесена в Национальный реестр фильмов США как «культурно значимая» и неизменно входящая в авторитетные списки лучших комедий и фильмов в истории кино. Посвященная горячей фазе холодной войны, она была запущена в производство аккурат в разгар Карибского кризиса (октябрь 1962-го), а ее первый предпремьерный показ был назначен на 22 ноября 1963-го – день убийства Джона Кеннеди. «Доктор Стрейнджлав…» стал антимилитаристской сатирой на гонку вооружений между Соединенными Штатами и Советским Союзом, чьи военные программы того времени ввергали в ужас рефлектирующую часть населения Земли и едва не привели к крупнейшей катастрофе в истории человечества. Будучи вольной экранизацией романа «Красная тревога» (1958) ветерана британских ВВС Питера Джорджа, лента значительно отступила от «бескомпромиссно серьезного» духа первоисточника: ощущение всеобщего страха перед ядерным апокалипсисом конца 1950-х – начала 1960-х оказалось упаковано в обертку черной абсурдистской комедии.

Главное, чем «Доктор Стрейнджлав…» подкупает даже сегодня, это причудливый рассказ о страшном с помощью комического, смех сквозь ужас, где каждый новый экранный конфуз и придурковатость героев отчетливо контрастируют с масштабом надвигающегося бедствия. Начиная с нарочито громоздкого названия, пародирующего знаменитую книгу Дейла Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить» (1948), Кубрик не упускает шанса издевательски пошутить там, где это возможно, – деталью, репликой, серьезным поворотом, актерской гримасой. Специфический авторский юмор концентрируется вокруг персонажей, которые пытаются действовать предельно рационально и эффективно, но не слишком преуспевают в деле спасения мира и выглядят не только не героически, но откровенно смехотворно. Серьезность проблем, с которыми сталкиваются кубриковские идиоты, и неловкость сюжетных ситуаций, в которые они регулярно попадают, умножаются на их откровенную карикатурность, атмосферу паранойи и эстетику гротеска. Неслучайно, например, что Питер Селлерс исполнил здесь сразу три роли, а должен был – и вовсе четыре. Десятилетия спустя похожие типажи появятся в творчестве братьев Коэн – вероятно, главных последователей Кубрика в американском кино. Сравните картину мэтра и самый близкий ей по духу коэновский фильм «После прочтения сжечь» (2008) и обнаружите немало любопытных параллелей.

Фарса и буффонады в «Докторе Стрейнджлаве…» нет, но едкой сатиры предостаточно. Майор «Кинг» Конг на досуге читает в самолете «Плейбой», а, получив ответственное задание, надевает ковбойскую шляпу. В аварийных комплектах его команды помимо прочего содержатся: «русский разговорник, Библия, … девять пачек жевательной резинки, три губные помады и три пары нейлоновых чулок». Генерал Терджидсон, отлучившись в уборную, ведет телефонный диалог государственной важности посредством полуобнаженной секретарши (единственной женщины в фильме!), которая позднее, заскучав в одиночестве, звонит любовнику прямо в Пентагон (!), где советский посол говорит по-русски с жутким американским акцентом. А полковник Мандрейк то не в состоянии покинуть запертый сбрендившим Риппером кабинет, то не может наскрести в карманах мелочи, чтобы оплатить разговор по межгороду с президентом США.

Творцом сюжетной завязки оказывается бригадный генерал Джек Риппер (предтеча обезумевшего полковника Курца из «Апокалипсиса сегодня» (1979) с именем и фамилией, отсылающими к Джеку-потрошителю), который, пользуясь чрезвычайным военным планом «R», в обход высшего военного командования и президента США начинает ядерную атаку на СССР. Со стороны этот шаг кажется немотивированным самоубийством, но на деле Риппер руководствуется абсолютно «железной» логикой – с тем лишь нюансом, что ее «железность» очевидна ему одному. Смертоносный механизм гарантированного взаимного уничтожения, заблаговременно подготовленный обеими сторонами конфликта и терпеливо ждавший своего часа, запускает не дерзкая провокация противника и не случайный машинный сбой. Роковым триггером к наступлению конца света становится … внезапная импотенция, «боевая осечка» стареющего альфача, объяснившего самому себе истощение «телесных соков» коммунистическим заговором и решившего масштабировать персональную катастрофу до общемировой. Так уязвленное мужское эго, не желающее мириться с изменившимся статус-кво, становится локомотивом помутненного сознания, которое берется в одиночку определить будущее планеты и буквально утащить за собой все живое. Внутри собственной шизофренической картины мира Риппер отнюдь не сумасшедший эгоист, а бдительный сын отечества: первым «пострадав от вражеских происков», он наносит «ответный» удар по коварным комми и «мстит» за гибель миллионов соотечественников, которую сам же организует. Героизм Риппера – героизм безумца или, если угодно, идиота. Искренняя, но оттого не менее медвежья услуга стране и всему земному шару.

Таким образом, «Доктор Стрейнджлав…» повествует не столько про ужас войны (он ровесникам Кубрика, заставшим Вторую мировую в сознательном возрасте, был вполне очевиден), сколько про то, что у нового – послевоенного – миропорядка далеко не бетонные основания и, мягко говоря, не самые надежные и порядочные гаранты. Возможности дипломатии сильно переоценены, иллюзия безопасности может запросто схлопнуться в любой момент, а от кухонной конспирологии до массового помешательства один шаг. В своей картине Кубрик предупреждает: если мир и будет уничтожен, его, вероятно, сотрут в пыль не естественные природные катаклизмы или инопланетные вторжения, но особо не дальновидные представители Homo sapiens, самые неразумные из разумных. В этом смысле казенное предисловие, в котором авторы успокаивают зрителя и призывают разделять стабильную реальность и хаотичный художественный вымысел фильма, не спасает от тревожного откровения, заложенного в следующих полутора часах: черт возьми, планета в опасности!