2022-й год стал годом переосмысления истории. Книжные магазины зафиксировали рекордный спрос на историческую литературу самого разного толка: на это спровоцировали текущие события. Однако, выяснилось, что публичная история и академическая — совсем не одно и то же. Эксперт в области истории государства и права, кандидат юридических наук Екатерина Коган согласилась объяснить, что же все-таки читать, чтобы узнать правду.

— Екатерина, в чем все-таки разница между публичной и академической историей? Какой из них занимаетесь Вы?

— Разница между публичной, или массовой, историей и академической достаточно велика. По сути, это два разных подхода к интерпретации и изложению исторических фактов. Основные различия заключаются в цели, аудитории, характере, стиле и источниках изложения. Публичная история чаще всего преследует цель развлечения и информирования читателя, в то время как главной целью академической истории является именно проведение научных исследований. Массовая история рассчитана на широкую публику, на стандартного обывателя, она должна быть простой, доступной и увлекательной. Она излагается в повествовательном стиле, описывая драматические события, взаимоотношения персонажей и прочее. Академическая история, наоборот, для широкой аудитории покажется скучной, и научный подход обуславливает круг заинтересованных в ней людей — это, в основном, ученые, исследователи, деятели науки и образования. При ее изучении основное внимание уделяется, прежде всего, анализу источников, доказательств, теорий, выстраиванию аргументов, формированию выводов, строго, лаконично, иногда даже по заранее утвержденному регламенту. Публичная история находит свое отражение в средствах массовой информации, художественных книгах, в то время как академическая — это первоисточники, архивные материалы и документы. Что касается меня, то я занимаюсь именно академической историей государства и права.

— Как человек, который стажировался за границей, видите ли Вы разницу в восприятии истории? Существуют национальные подходы к истории – в России, Европе, США?

— Безусловно, разница в видении  и восприятии, в понимании своего места в истории, в национальных подходах к ее изучению есть, и она существенная. На мой взгляд, это совершенно естественно, и основания к тому ясны и очевидны. Определяется это, прежде всего, наличием и важнейшей ролью в развитии каждого государства своей собственной национальной идеи, а также вектором духовного развития каждого конкретного общества и политико-правового развития государства как вида правовой организации такого общества. Соответственно, различия в этих элементах формируют и разницу в восприятии истории. Именно поэтому, на мой взгляд, такую особенную важность приобретает стремление к поиску исторической истины и к объективной и беспристрастной подаче исторического материала, которые должны быть основаны на бесспорных доказательствах. Другое дело, что даже в некоем идеальном случае нахождения такой исторической истины за ним всегда следует ее толкование, которое всегда субъективно и, вновь, зависимо от множества факторов, о которых упоминалось ранее.

— Как в таком случае проверять историческую литературу на предмет фейков? Как вообще отличать качественный источник от некачественного?

— При ответе на этот вопрос, на мой взгляд, необходимо, прежде всего,  определить, кто и с какой целью заинтересован в такой проверке. Если речь идет не о научном сотруднике, не об ученом, а о проявляющем интерес обывателе, то полагаю, что зачастую проверить историческую литературу на предмет фейков, действительно, будет достаточно сложно. И соответственно, встает вопрос, так ли нужно человеку прибегать к профессиональным инструментам, если речь идет исключительно о цели развлечения, удовлетворения любопытства и любознательности. Ученые-историки ставят целью своей профессиональной деятельности поиск исторической истины, но и они не всегда добиваются результата. Но если речь идет именно об ученых, историках-правоведах, то, вооружившись необходимыми узкоспециализированными знаниями, опытом, выработанным взглядом на качество научной литературы, они стараются искать и определять историческую истину, в том числе отличать достоверные источники от фейков.

— Что сегодня, на Ваш взгляд, значит быть историком?

— Я позволю себе немного не научное, а художественное высказывание. Быть историком-правоведом — это, прежде всего, обладать умением оживлять историю государств, правовых систем, исторических закономерностей и связей, анализируя и выявляя положительный опыт, который смело можно заимствовать, или же ошибки, чтобы не повторить их в будущем.

— Вы являетесь автором множества научных работ. Среди них диссертационная «Юридические аспекты организации и деятельности Парижского Парламента во Франции», где Вы впервые в отечественной историко-правовой науке подвергли сомнению существование абсолютизма в средневековой Франции, статьи «Парижский Парламент и королевская власть: особенности взаимоотношений», «Причины образования Парижского Парламента в Средневековой Франции» и ряд других. Почему эта область важна для Вас?

— Ключевая задача всех историков, в том числе историков государства и права — установление исторической правды. Есть так называемые «исторические аксиомы», которые когда-то были признаны и с тех пор не подвергались сомнениям, а значит, и дальнейшим исследованиям. Для меня это очень привлекательная область! У меня, как исследователя, есть возможность работать с первоисточниками на родных языках, переводить юридические тексты, анализировать содержание этих документов. Открываются прелюбопытные вещи!  Например, мне удалось впервые в отечественной историко-правовой науке провести исследование важнейшего политического института средневековой Франции — Парижского Парламента. На его основе показана несостоятельность «исторической аксиомы» о том, что в стране была сформирована абсолютная монархия. Эту работу я проводила в течение нескольких лет, ей посвящена моя кандидатская диссертация, а в будущем планирую выпустить монографию.

Также, мною проведены исследования рецепции римского права, в частности во Франции, Германии; по правовой культуре США. Все исследования были введены в качестве вопросов, необходимых для изучения на юридических факультетах вузов по дисциплине «история государства и права» и изложены в Методических рекомендациях для студентов по дисциплине «история государства и права зарубежных стран». Многие положения исследований взяты научными деятелями как основа для своей собственной научной деятельности.

— Почему именно средневековая Франция оказалась в сфере Ваших научных интересов и есть ли у нее связь с современной Россией?

— Я заинтересовалась периодом Средневековья во Франции, поскольку этот исторический этап показался мне наиболее интересным, наиболее «таинственным», мало изученным и освещенным в отечественной историко-правовой науке. И действительно, чем больше в него погружаюсь, тем больше открываю для себя.

История России и история Франции были тесно переплетены на протяжении практически всего времени существования этих государств. Данная взаимосвязь проявляется не только через призму множества заимствованных норм этикета и поведения, некоторых слов, обозначений, моды, культуры и архитектуры, но и в более глубинных процессах, таких как общая волна революций, участие в коалициях в международных войнах и прочее. Изучая историю государства и права Франции, невольно расширяешь свои знания об истории государства и права России. И, соответственно, наоборот. Полученные знания анализируются и особым образом накладываются на современную модель государственного устройства стран, международных отношений России и Франции, что в свою очередь позволяет выявить положительные закономерности развития отношений, определить заимствования, вынести уроки.

— Екатерина, поделитесь Вашими профессиональными планами? Мы можем ожидать новых научных открытий?

— Как уже сказала, планирую выпустить монографию по моим исследованиям, а также ряд научных статей по новым направлениям и сферам научных изысканий. Они касаются, в частности, исследования государств и права средневековой Европы, истории государства и права США. Что же до научных открытий, то запланировать их нельзя, но предчувствую, что они обязательно будут! Историю невозможно познать до конца, и открытий хватит и на наш век, и для будущих поколений ученых.

Записала Полина Калинова